(Иерусалим в лицах: интервью для Иерусалимского Информационного Портала)

Если бы кому-то пришло в голову организовать конкурс «Самые известные люди «русского» андеграунда в Иерусалиме», Эдик Семенов aka «Пчел» вошел бы в первую десятку, оккупировав в ней сразу несколько мест.

Потому что Пчел – он везде. Есть стихи Пчела, есть песни и музыка Пчела, есть фильмы, в которых он снимался, есть курсы – не удивляйтесь – энергетических боевых искусств, организованные им. И, не для слабонервных, есть пятилетний опыт жизни в культовом месте сбора неформальной тусовки Израиля– Иерусалимской Лифте плюс два года – в пещерах под монастырем. Если говорить коротко, то Пчел – это не человек, а миф.

 

Перед тем как мы начнем рассказывать его историю сначала, читайте:

 
Рящая Вопь

        Серые кролики кровью украшены,
        Негро-утробную пробную дробь
        Разубедили губители чашами,
        Вопле-кричащая рящая вопь.

        Румпулы-румпулы
        Ылые мулы

        Злые аулы
        Словно карбункулы

        Грызли акулы – Чёрные
        Вымпелы
        Архитектуры.

Эдик «Пчел»

Впечатляет, не правда ли?

 

– Эдик, добрый вечер. Для начала – немного бэкграунда. Откуда и когда ты приехал, и как ты попал во «весь этот рок-н-ролл»?
– Я приехал из Баку в 1990, сначала жил в в Натании, где и познакомился с легендарным «русским» поэтом Осcом (сокр. от Йосиф). Помню, как мы во время иракских обстрелов часов шесть сидели на улице, смотрели на небо, читали друг другу стихи и разговаривали на разные метафизические темы. Вскоре после этого он мне говорит: «я уезжаю в Иерусалим». Ну и я тогда уезжаю, решил я. Так я переехал жить в столицу. В 1994 году я принял участие в создании панк-группы «Госплан». Начинали мы с совсем мелких полуподвальных сейшнов, затем, в 1995 году, стали выступать в «Русском центре» в столице. Потом в Иерусалиме открылся еще один «русский» центр, в работе которого я также успел активно поучаствовать до того как он закрылся. Причем это были совершенно разноплановые проекты, как, например, встреча «русских» ветеранов и «эфиопов», посвященная второй мировой войне.


– Какая связь между «русскими» ветеранами ВМВ и «эфиопами»?
– Они, как оказалось, тоже в ней поучаствовали. Было очень интересно, пришли ветераны и молодежь, которые рассказывали о своих дедах.
  Кстати, по поводу эфиопов: мы с ними совместно день рождения Пушкина организовали, ведь они его тоже своим считают. У них в клубе «Инжера» портрет Пушкина на стене висит. В «Инжере» мы и отметили рождение поэта. Собралось много интересного народу – там я познакомился с «марокканцем», выучившим русский, «только за то, что на нем разговаривал» Пушкин; пришел также интересный эфиопский поэт, написавший на амхарском посвящение Пушкину и так далее. .
Я исполнил песни на стихи Пушкина: «Анчар» и еще одну, достаточно мрачную, про чуму. После концерта мы выпили эфиопский самогон и закусили эфиопской едой.


– В какой группе ты играешь сейчас?
– С 2000 года я выступаю с группой «Пчел и Ко» на литературных вечерах, где читаю свои стихи под гитару.


– Кстати, а почему «Пчел»?
– Это потому что я – друг Осса и мед люблю.

 

– Ты и в кино успел сняться...
– Да, в семи фильмах. Один из них, «про русских», «Эцель Анна», стал призером на фестивале в Бомбее. Еще один фильм, «Ништяк», про Лифту, также крутили на различных кинофестивалях, но потом конфуз приключился. В фильме много откровенных сцен, и люди, которые там снимались, став респектабельными гражданами, потребовали запретить показ.
 
– С этим все понятно. Публикуешься?
– Время от времени. В 1996 году вышла моя книга «Разбитое сияние», в следующем году мы с Алексом Мухом выпустили альманах «Ништяк» с прозой, посвященной Лифте. Альманах совершенно случайно разошелся в 666 экземпляров. Параллельно печатался в разных журналах. Сейчас мы готовим выпуск поэтического альманаха в рамках проэкта «Желтый дом» («Желтый дом» – совместный творческий проэкт Пчела и Елены Бучуменской, при активном участии поэтессы Софьи Острицкой, призванный поддержать талантливых, но малоизвестных поэтов, художников, музыкантов и прочих «творческих личностей». http://community.livejournal.com/yellow_house_il/ – Т.В.).


– Заграницу «брать» не пробовали?
– Выступали в Москве в двух клубах: «Последние деньги» и «Вереск». Успех был довольно ощутимым и, надо сказать, неожиданным: пришло очень много людей.


– Думаешь повторить?
– Есть в планах выступить в родном Баку, а также в Европе и Канаде. Посмотрим. Я, честно говоря, очень люблю ездить по миру...


– Где побывал?
– Много где. Для меня главным в путешествиях является правило «подальше от цивилизации – поближе к природе». Когда я ездил в Голландию, например, то в Амстердаме я пробыл всего день, а все остальное время катался на велосипеде по их лесам. Наездил почти 250 километров. Иногда во время путешествий забирался в такие места, что, по ходу дела, едва не пересекал государственную границу. На Байкале когда мы были, я чуть не вышел в Монголию. Увидел синие горы, и пошел на них. Похожий сценарий произошел на границе Азербайджана и Дагестана.

– Ясно. А теперь о вечном: одна из любимых тем, которые из года в год тщательно муссируются в израильском «русском» андеграунде, это тема о «тогда и сейчас». Причем в таком контексте, что «тогда –это вах, а сейчас – это фи». Короче, не те времена, не те нравы и не та музыка. Мне так кажется, что это, данное видение, есть просто отрицание того факта что мы безнадежно повзрослели. Или, все-таки, уже действительно «все не так»? Как ты думаешь?
– Если говорить о иерусалимской тусовке серидины 90-х, то ее в том виде, конечно, уже нет: часть людей ушла из этого мира навсегда, другие стали процветающими представителями среднего класса и порвали все связи с андеграундом. Тот же Алекс «Мух» стал доктором химии. Но стержень, дух – я думаю, да, остался...

– Тебе, с твоими интересами и образом жизни, поди, крайне трудно выживать в мире белых воротничков?
– Человек не может все время пребывать вне системы. Ты уже в ней, поэтому те кто, как я, не хотят в ней полностью расствориться, пытаются достичь особого состояния, при котором можно без проблем функционировать в социуме, но в то же время не подчинять свою духовность его правилам.

– Как со всем вышеописанным сочетаются энергетические боевые искусства (кстати, что это?) и шиацу? Почему ты вообще этим решил заняться?
– Еще давно я заметил, что могу облегчать боль других людей. Сначала тренировался на своих одноклассниках, затем, отучившись пять лет на курсах шиацу, превратил это в специальность. Что касается энергетических боевых искусств, то как можно догадаться из названия – это энергетическая гимнастика с элементами боевых искусств. Называется «китай-до». Каждую неделю я провожу занятия по китай-до в клубе «Фишка». В качестве иллюстрации расскажу об одном характерном упражнении: представьте, что за вашей спиной стоит человек и держит руку в определенной точке на расстоянии приблизительно двадцать сантиметров от Вашей спины. Ваша задача – почуствовать эту руку и сказать в какой именно точке она находится. У моих учеников это получается в среднем три-четыре раза из пяти. Я сам то же упражнение проделываю в более жестком формате: человек сзади хочет нанести мне удар в определенную точку на спине и я буквально спинным мозгом должен «увидеть» куда и успеть увернуться.

 

– Какие еще техники ты используешь на своих занятиях?
– Самые разные, и прежде всего, буддийские и суфийские, которые помогают очищать душу и тело. В буддийской «Випассане», например, путем переживания заново травматических вещей, которые с тобой случались ранее, ты добиваешься того, что они растворяются и уходят.
В принципе, можно пойти дальше, вернее, глубже – до тех пор пока не вспомнишь свое рождение. Большинство людей помнят себя лет с 3 –4-х, да и то фрагментарно, какие-то отдельные картинки. Деталей не помнит почти никто. Одно из моих самых ярких воспоминаний детства – это то, как я очень сильно заболел и у меня начался жар. Температура поднялась до сорока, мне было так жарко, что даже показалось, будто бы вокруг меня бушует пожар. Когда я заново стал переживать это состояние на наших занятиях, то вспомнил все до мельчайших подробностей. Я снова как бы был в кровати, чувствовал дикий жар (у меня реально поднялась температура) и видел то пламя. И вот, когда мне стало совсем туго, я внезапно почувствовал, как между мной и пламенем становятся двое ангелов, и мне становится легче, прохладнее. До этого я помнил только жар и пламя, и это не удивительно: более сокровенные вещи труднее удерживаются на «поверхности» памяти, их надо оттуда вызывать.
 Также немало вещей мы позаимствовали и от китайцев: согласно их учениям, большинство стрессов, подавленных агрессий, невысказанных переживаний, отражается на разных органах и участках тела. Есть определенная система, как от этого «добра» можно избавиться.
 Впрочем, я преподаю и самое обычное карате. Началось это совершенно спонтанно: мы как-то сидели в «Ган Сахаров», кто-то попросил показать приемы из карате, я начал показывать, собралась толпа, объявились желающие. Так я набрал группу, с которой мы тренируемся на открытом воздухе, когда нехолодно.

 
Лифта



– Что это за загадочное место, о котором ты так много писал и где ты практически безвылазно прожил пять лет?
– Это заброшенная деревня, которая расположена в овраге на въезде в Иерусалим. В старые добрые времена туда было настоящее паломничество – приезжало до 100 человек неформалов, со всех городов Израиля. Это место, в котором люди говорят с Б-гом и расширяют сознание.

Надо сказать, что Лифту мы облюбовали очень давно и жили там по несколько лет. Это очень необычное, древнее место: ей три тысячи лет. Источник с чистой и холодной водой помнит библейских пророков, которые омывались в нём. Дальше идёт долина местами покрытая лесом, фруктовыми деревьями, пещерами и холмами. Богатый животный мир: шакалы, кабаны, гиены, лисицы, лани, косули, змеи, мангусты, куропатки и т. п... Но самое потрясающе в том, что в Лифте случаются совершенно необъяснимые явления!

Году так в 1996, мы с друзьями сидели в Лифте, в заброшенном доме, играли на музыкальных инструментах и веселились. Надо сказать, что на пике веселья меня вдруг тянет побыть одному, к тому же не люблю парить друзей, своими мистико-философскими мыслями, а они как раз в разгар весельья у меня почти всегда возникают. И я незаметно вышел из дому и поплёлся в сторону долины. Мне наедине с собой никогда не бывает скучно, всегда есть о чём подумать и это так меня увлекает, что я и не заметел, как оказался в долине, километров 5 от дома, где остались друзья. Когда я наконец осознал происходящее, была уже глубокая ночь и я повернул назад. Дорога то сползала вниз, хитро петляя меж деревьев и холмов, то забиралась на самый верх и тогда я видел, как в долину медленно, но непреклонно вползал густой, белый как снег туман. Пришлось ускорить шаг. Становилось холодно и, честно говоря, было немного не по себе. В пути пару раз попадались шакальчики, но меня это не беспокоило, скорее наоборот. Пока я шёл обратно, чувство реальности меня потихоньку покидало. Мне оставалось идти каких нибудь 2 км, как вдруг с левой от меня стороны -там был лесистый холм – послышались удивительные, невероятные по тембру звуки.
Это были звуки флейты, арфы и чего-то струнного, может лютня или уд?? Всё это непостижимо и волшебно тронуло меня в самое сердце, как будто я сам звучал, столь чудесным образом. Чувство реальности вновь покинуло меня и я, присев на камень, отдался во власть этого волшебства. Находясь в трансовом состоянии, мне привиделся сюжет о том, как один человек, гуляя по лесу услышил музыку грёз и забылся, а когда музыка кочилась, он пришёл домой и обнаружил, что прошло 8 лет!!! Так вот небывалая музыка кончилась, и я пошёл к дому, где пировали друзья.
Когда я вошёл в дом, меня охватил тихий ужас: в доме не было ни души и хуже того – камин был холодным, свечи не горели... А ведь когда я уходил – камин пылал, да и вообще мы собирались пробыть там все выходные, а это больше двух дней. Навскидку, я мог отсутствовать не более 4 часов, а тут глухо, тихо, темно и холодно. Но делать нечего, бежать всё ровно было не куда. Я прилёг на матрасик, который у меня был и вскоре услышал, как кто-то дышит справа от меня, хотя в доме не было ни души!
Так я пролежал около часа, одновременно терзаясь страхом и предвкушением неведомого. Наверное, потом я уснул. Проснувшись, я обнаружил всех друзей на месте! Они пили чай и посмеивались себе в нос... Тут, конечно, у меня отлегло от сердца. Хотя что там на самом деле произошло, мне неведомо до сих пор. Это – Лифта, особая «зона»...

– Спасибо, Эдик. Удачи во всем.

 

Татьяна Воловельская
эксклюзив для Иерусалимского
Информационного Портала