Сидели мы там целую неделю, третируя невинных жильцов первых этажей. Дальше второго этажа колонки, к счастью, не тянули. Сидели втроём. Серега Вольфсон с крутым видом восседал за пультом, и на шее у него висела чёрная электрогитара. Как раз недавно я купил в Нес-Ционовском "Клей-земере" жалкое подобие Страта производства тайваньских умельцев, так что тоже не лыком был шит. Ессно, третьим был Кроль.

В общем, чего-то такое у нас, конечно, вышло. Несмотря на мою полную нетерпимость к любого рода заминкам и факам в игре. Мы орали друг на друга как ненормальные (я особенно усердствовал). Впрочем, почему КАК? Мы как раз ими и были. Не помню, повторили ли мы хоть раз один к одному хоть одну песню больше одного раза. Но это было тоже неважно. После затяжной недельной сессии у нас была кассета! Уже в Реховоте, на Серёгиной стереосистеме, мы записали басовую партию "методом наложения". Юра "Воробей" нарисовал обложку, Женька придумал надписи. Серёга продал около десятка кассет в своей школе по пять, кажется, шекелей за штуку. Мы были в шоке, что кому-то понравилось, хотя "вслух" считали эти несчастные кассеты самым крутым музоном за всю историю рок-музыки. Особенно нам нравился джем, сделанный "на последней минуте" с лидером "Хебнеров" Стасом, который, нагрянувши в "студию" прямиком из армии, не снимая формы проорал псевдоанглийский текст, который сочинил на ходу на мою мелодию.

Ещё Леня сыграл с нами на клавишах в "Кто научил тебя стрелять", но эта песня никому почти не понравилась, хотя я до сих пор думаю, что сыграли её относительно неплохо, и мелодия была неплохая. Конечно, текст был кошмарным... Но дело было сделано, и по моему настоянию вещь всё же включили в альбом.

На самом деле, наиболее интересным был первый день нашего "заседания", когда мы джемовали с привезённым из Ашдода гитаристом Лёшей, который принёс жёлтый дисторшн с очень жёстким звуком. Дисторшн назывался "Metal Maniac". Лёша перехватил у меня знамя "самого крутого гитариста современности" тем, что запилил вооот такенное соло со своей педалькой. У меня педальки не было, и я уступил без борьбы. В каморку забилось до фигища народу, и каждый старался помочь, чем только мог.

Эти записи до сих пор у меня. Естественно, я их никогда не слушаю.